люблю одиночество, даже когда я один.
Ж. Ренар

(продолжение сказки)- Как твоё имя? – спросил мастер.
- Меня зовут Лютошу. Мы с родителями сначала жили в пригороде, а потом... – юноша немного замялся.
Теперь они находились в большой и просторной комнате. Кроме хозяина лавки в доме ещё жили господин и госпожа Павери. Они занимали одну из комнат второго этажа, в другой жил мастер. Внизу, на первом этаже находилась лавка и общая зала, куда все спускались к завтракам, обедам и ужинам. Эта комната, как и весь дом вообще, хоть и не была большой, но смотрелась достаточно богато и внушительно. На окнах красовались тёмно-бордовые портьеры сшитые мадам Павери. Мебель – удобная и практичная, стулья с гнутыми ножками… Собственно на мадам Павери и лежала вся забота о доме. Её супруг работал секретарём в Посольстве, поэтому часто пропадал на работе, и чаще его можно было видеть дома за поздним ужином или воскресным утром размеренно читающим свежую газету за кофе... Сейчас госпожа Павери отсутствовала – пару часов назад она отправилась за покупками.
- Тебе есть где жить? – повторил мастер свой вопрос.
- Не совсем..
- Тогда, - он выдержал небольшую паузу, - мне нечего предложить тебе кроме чердака. Там вполне можно навести порядок, впрочем, дело твоё..
- Нет, нет. я не против.
Через десять минут Лютошу уже поднимался по лестнице наверх. Пройдя тринадцать скрипящих ступенек, он оказался на втором этаже, где увидел две одинаковые двери и висящую между ними картину в бронзовой раме. На картине был изображён сад – зелёный виноград лениво оплетал часть стены белого дома, а дорожка вымощенная кривыми белыми камнями уходила далеко вперёд и терялась в зелени.
Лютошу перевёл взгляд от картины вперёд. Он увидел лестницу и обыкновенную чердачную дверь. И хотя в своей жизни, он повидал не так уж много чердачных дверей (скажем честно, это одна из первых), Лютошу всё равно мог бы с уверенностью сказать, что эта дверь ничем примечательным не выделяется среди других.
Лютошу уже представил целый миллион дверей со всего города – подвальные, чердачные, парадные, от чёрного входа, из богатого дерева, и совсем ветхие, сквозь доски которых проникает солнечный свет. Они окружают его со всех сторон, за каждой из них, безусловно, находится нечто важное и достойное быть спрятанным за любым из разнообразнейших защёлок и хитроумнейших замков. Между тем, ни от одной из них не исходили тонкие невидимые и не осязаемые лучи волшебства и таинственности. Словно живые, они невозмутимо стояли как почётный караул и молчанием показывали свою важность и значимость…
Но как бы то ни было, перед Лютошу сейчас была только одна дверь. Он поднялся по небольшой лестнице ведущей к ней. Саму лестницу красили когда-то очень давно, однако она сохранила довольно аккуратный вид, лишь краска потускнела со временем.
Лютошу отел верить в то, что эта дверь особенная, что за ней скрывается нечто очень интересное, важное, до поры до времени томящееся в скопе старого хлама и погребённое под слоем пыли.
Он повернул темную узорчатую ручку и толкнул дверь вперёд. Скрипнули то ли доски пола, то ли несмазанные дверные петли, а может и то и другое вместе, и в лицо Лютошу ударил холодный ветер.
Он увидел перед собой обычный чердак – множество самых разных нужных и не нужных вещей, пыль и тёмные доски пола. Всё это было слабо освещено одним единственным небольшим оконцем круглой формы, которое было открыто. Именно поэтому здесь и было так холодно.
Лютошу поспешил закрыть его, по пути спотыкаясь о что-то и оставляя на полу тёмные следы в грязно-сером слое пыли.
Оконце закрылось не сразу, но когда Лютошу удалось его захлопнуть, на чердаке сразу стало тихо – звуки города, доносившиеся снаружи, теперь остались где-то вдалеке. Лютошу посмотрел сквозь мутное стекло, но смог различить лишь тёмную крышу соседнего дома на фоне светлого неба.
Внезапно за своей спиной он услышал грохот. Кажется упала какая-то из громоздившихся друг на друга вещей. Лютошу обернулся. Возможно, это просто мышь пробежала среди старого хлама. Между тем на чердаке отчётливо слышался какой-то странный шорох.
Лютошу отошёл от окна на пару шагов, и теперь наконец смог разглядеть из-за большого зелёного сундука то, а точнее того, кто так сильно его испугал.
Чёрная птица сидела на краю опрокинутой печатной машинки, и хлопая крыльями, перебиралась с одного угла на другой. Именно птица и уронила старую печатную машинку на пол, наделав столько шума.
« Наверно, она залетела сюда, когда окно было открыто, - решил Лютошу, - надо выгнать её обратно..»
Ударив пару раз по раме, он снова открыл оконце.
- Кыш! – сказал он птице. Та немного дёрнулась, захлопала крыльями и пару раз каркнула. По чердаку снова гулял холодный ветер, покачивая рыбацкую сеть у стены и неизвестно зачем подвешенный к потолку чайник.
- Кар! – ещё раз повторила птица, хлопая крыльями.
- Кыш! Улетай! – опять сказал ей Лютошу. Он протянул руку, пытаясь испугать и таким образом оттеснить птицу в сторону окна.
- Сам кыш! – внезапно произнесла та, голосом не похожим на человеческий, но Лютошу ясно расслышал слова, и словно испугавшись невидимого огня, одёрнул руку.
- Ч-что такое? – спросил он скорее сам себя.
- Чёр-р-рта с два! Я живу здесь уже пятьдесят лет! - птица смотрела на мальчика чёрными глазами-бусинками и явно не собиралась никуда улетать.
- Ты умеешь говорить? Но кто тебя научил? – Лютошу теперь стоял, не двигаясь, удивлённый и между тем обрадованный.
- Это нонсенс! – ответила птица и нахохлилась. Сквозняк из окна пробегал по её черным пёрышкам. – никто меня ничему не учил! Разве я похож на попугая, который за кусочек печенья повторит любой бред за своими хозяевами? И закрой окно, дует!
Лютошу плотно захлопнул раму окна, а затем присел на ближайшую коробку и стал с интересом разглядывать удивительную птицу. Сначала он подумал, что это ворон, но приглядевшись получше, понял, что перед ним Грач. Очень чёрный и говорящий.
Лютошу вспомнил грачей в их небольшой деревеньке. Кроме них, конечно были и другие птицы – вороны и вороны, галки и многие другие. С наступлением холодов они всегда оставались зимовать, а вот грачи улетали в более тёплые земли. Когда они возвращались с весной, то строили большие и несуразные гнёзда в ветвях высоких деревьев.
- А почему ты не улетел? – спросил Лютошу, не прерывая своих размышлений.
- А зачем? Мне и здесь хорошо! – каркнул Грач.
- Но как же остальные? Твои родные, например?
- Их нет.
- О, мне очень жаль…
- Нет, ты не понял, - встрепенулся Грач, - их и не было.
- О, тогда мне жаль тебя ещё больше...

@музыка: её сердце виолончель, и струны натянуты в нём...

@темы: творчество, мб, литературное